15. РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА

См. №12

КУЛЬТУРА (от лат. cultura – возделывание, воспитание, образование, развитие, почита-ние) – система исторически развивающихся надбиологических программ человеческой жизнедея-тельности (деятельности, поведения и общения), обеспечивающих воспроизводство и изменение социальной жизни во всех ее основных проявлениях.
Программы деятельности, поведения и общения представлены многообразием знаний, норм, навыков, идеалов, образцов деятельности и поведения, идей, гипотез, верований, целей, ценностных ориентации и т.д. В своей совокупности и динамике они образуют исторически накап-ливаемый социальный опыт. Культура хранит, транслирует этот опыт (передает его от поколения к поколению). Она также генерирует новые программы деятельности, поведения и общения, кото-рые, реализуясь в соответствующих видах и формах человеческой активности, порождают реаль-ные изменения в жизни общества.
Понятие «культура» развивалось исторически. Вначале этот термин обозначал возделыва-ние человеком земли. Потом произошло расширение смысла термина. Им стали обозначать также процессы и результаты возделывания материалов природы в различных ремеслах, а затем и про-цессы воспитания и обучения человека. В этом расширенном смысле термин «культура» впервые был применен в работе древнеримского оратора и философа Марка Тулия Цицерона «Тускулан-ские рукописи» (45 г. до н.э.). Понятие обыденного языка, обозначающее обработку почвы, Цице-рон использовал в переносном смысле как возделывание человеческого ума в процессе обучения и воспитания. Считая, что глубокий ум возникает благодаря философским рассуждениям, он харак-теризовал философию как культуру ума. Дальнейшее развитие понятия «культура» было связано с его распространением на все искусственно созданное, сотворенное человеком в противополож-ность естественному, природному. В этом значении термин был использован в трудах немецкого философа-просветителя и юриста С.Пуфендорфа. В работе «О праве естественном» (1684) он оп-ределил культуру как оппозицию «естественному состоянию», как все то, что произведено.
Начиная со 2-й пол. 18 в. термин «культура» стал широко использоваться в европейской философии и исторической науке. В это время культура стала рассматриваться как важнейший аспект жизни общества, связанный со способом осуществления человеческой деятельности, отли-чающим человеческое бытие от животного существования. Возникло несколько линий в разработке проблематики культуры. В первой из них культура представала как процесс развития человече-ского разума и разумных форм жизни, противостоящих дикости и варварству первобытного бытия человечества (французские просветители); как историческое развитие человеческой духовности – эволюция морального, эстетического, религиозного, философского, научного, правового и поли-тического сознания, обеспечивающих прогресс человечества (немецкий классический идеализм – И.Кант, И.Г.Фихте, Ф.В.И.Шеллинг, Г.В.Ф.Гегель, немецкий романтизм – Ф.Шиллер, Ф.Шлегель; немецкое Просвещение – Г.Лессинг, И.Г.Гердер). Вторая линия акцентировала внимание не на поступательном историческом развитии культуры, а на ее особенностях в различ-ных типах общества, рассматривая различные культуры как автономные системы ценностей и идей, определяющих тип социальной организации (неокантианство – Г.Риккерт, Э.Кассирер, М.Вебер). В дальнейшем эту линию продолжили Н.Я.Данилевский, П.А.Сорокин, А.Тойнби, О.Шпенглер. Вместе с тем было расширено понимание культуры путем включения в нее всего богатства материальной культуры, этнических обычаев, разнообразия языков и символических систем.
В кон. 19 и 1-й пол. 20 в. при изучении проблематики культуры стали активно использо-ваться достижения антропологии, этнологии, теории систем, семиотики и теории информации (культурная антропология – Э.Б.Тайлор, Ф.Боас, А.Кребер, Р.Редфилд; социальная антропология и структурный функционализм – Б.Малиновский, А.Радклифф-Браун, Р.Мертон, Т.Парсонс; структурная антропология и структурализм – К.Леви-Строс, М.Фуко, Р.Барт; неофрейдизм, постмодернизм и др.).
В историческом развитии понятия «культура» была своя внутренняя логика. Движение мысли шло от отождествления культуры со всем, что сотворено человеком, к анализу человеческой активности (деятельности, поведения и общения), благодаря которой создается надприродная сфера человеческого бытия, искусственное в противовес естественному, природному.
На каждом из этих этапов вводились разные определения культуры (таких определений американские культурологи А.Кребер и К.Клакхон насчитали около трехсот). Многие из них не были определениями в строго логическом смысле, а, скорее, являлись метафорическими высказы-ваниями, фиксирующими отдельные характеристики культуры. Вместе с тем множество формули-ровок и определений не означало их равноценности. В принципе уже анализ отношений между культурой и деятельностью включал в качестве первого приближения все определения, связанные с противопоставлениями «культура – натура», но значительно конкретизировал их. Следующая конкретизация была связана с представлениями культуры как способа регулирования и реализа-ции человеческой деятельности, а следовательно, как особого аспекта социальной жизни, который заключается в порождении и трансляции (передаче от поколения к поколению) надбиологических программ деятельности, поведения и общения людей. В рамках этого подхода складывались пред-посылки для решения одной из кардинальных проблем философии и теории культуры: различения понятий «культура» и «общество». С одной стороны, культура не тождественна обществу, а является лишь особым аспектом социальной жизни (в противном случае не нужно было бы двух терминов для обозначения одной и той же реальности). С другой – культура пронизывает все без исключения состояния социальной жизни, и нет ни одного социального феномена, который был бы изолирован от влияния культуры, не нес бы на себе печати ее воздействия.
Кажущееся противоречие между этими утверждениями снимается, если культуру рассмот-реть как систему информационных кодов, закрепляющих исторически накапливаемый социальный опыт, который выступает по отношению к различным видам деятельности, поведения и общения (а значит, и всем порождаемым ими структурам и состояниям социальной жизни) как их надбиологические программы.
С точки зрения теории систем сложные исторически развивающиеся органические целост-ности должны внутри себя содержать особые информационные структуры, обеспечивающие управление системой, ее саморегуляцию. Эти структуры представлены кодами, в соответствии с которыми воспроизводится организация системы как целого и особенности ее основных реакций на внешнюю среду. В биологических организмах эту роль выполняют генетические коды (ДНК, РНК). В обществе, как целостном социальном организме, аналогом генетических кодов выступает культура. Подобно тому как управляемый генетическим кодом обмен веществ воспроизводит клетки и органы сложных организмов, различные виды деятельности поведения и общения людей, регулируемые кодами культуры, обеспечивают воспроизводство и развитие элементов, подсистем общества и их связей, характерных для каждого исторически конкретного вида социальной организации (присущей ему, искусственно созданной предметной среды – «второй природы», со-циальных общностей и институтов, типов личностей, свойственных данному обществу, и т.д.).
Т.о., наряду с биологическим, генетическим кодом, который закрепляет и передает от по-коления к поколению биологические программы, у человека существует еще одна кодирующая система – социокод, посредством которого передается от человека к человеку, от поколения к по-колению развивающийся массив социального опыта.
Условием хранения и трансляции этого опыта является его фиксация в особой знаковой форме, функционирование составляющих его элементов в качестве семиотических систем. Куль-тура предстает как сложно организованный и развивающийся набор таких систем (см. Знак, Символ).
Хранение и трансляция в культуре многообразия надбиологических программ человече-ской жизнедеятельности предполагает многообразие знаковых структур, закрепляющих и пере-дающих постоянно обновляемый социальный опыт. Одним из наиболее древних способов кодиро-вания этого опыта является функционирование субъектов поведения, общения и деятельности в качестве семиотических систем, когда их действия и поступки становятся образцами для других. Мастер – учитель, который демонстрирует ученику те или иные приемы работы; индивиды и со-циальные группы, выступающие объектами подражания для других людей и групп; взрослый че-ловек, поступки которого копирует ребенок, – все они обретают функцию знаковых систем, транс-лирующих программы поведения, общения и деятельности.
Знаковой системой, программирующей действия и поступки людей, может выступать сим-волика человеческого тела: позы, жесты, мимика и т.п. Причем смыслы и значения, которые они выражают, могут быть различными в различных культурах. Напр., рукопожатие у многих народов имеет символику дружеского расположения, но в традиционной Японии считалось, что касание собеседника означает агрессию и неуважение. В современной Японии рукопожатие используется редко, преимущественно в общении с иностранцами.
Важнейшим видом социокода, регулирующего человеческую жизнедеятельность, является естественный язык. Он не только позволяет описывать человеческий опыт, но и порождает новый опыт в процессе коммуникации. Структура языка задает определенный образ мира, способ фрагментации и синтеза его объектов. Одновременно язык выражает ценностно-эмоциональное отношение человека к миру, программируя переживание людьми тех или иных описываемых со-бытий и реакцию на них. Наряду с естественными языками как средством генерации и передачи социального опыта огромную роль в социальной жизни играют языки искусства (живописи, музы-ки, танца, архитектуры, кино и т.д.), язык науки, а также различные конвенциональные наборы сигналов и символов, регулирующие поступки и действия людей. Все они могут быть рассмотрены как особые семиотические системы, обеспечивающие воспроизводство и развитие общества.
Предметы созданной человеком второй природы также могут функционировать в качестве знаков, которые закрепляют накопленный социальный опыт, выражая определенный способ по-ведения и деятельности в предметном мире. В этом смысле иногда говорят об орудиях труда, тех-нике, предметах быта как о материальной культуре, противопоставляя им феномены духовной культуры, имея в виду произведения искусства, философские, этические, политические учения, научные знания, религиозные идеи и т.п. (см. Культура материальная и духовная). Однако такое противопоставление относительно, поскольку любые феномены культуры являются се-миотическими образованиями. Предметы материальной культуры выполняют в человеческой жизни двоякую роль: с одной стороны, они служат практическим целям, а с другой – выступают средствами хранения и передачи смыслов и значений, регулирующих деятельность, поведение и общение. Только во второй своей функции они выступают в качестве феноменов культуры (Ю. Лотман).
Развитие культуры предстает и как выработка новых смыслов и значений, регулирующих деятельность, поведение и общение людей, и как формирование новых кодовых систем, закреп-ляющих и транслирующих эти смыслы и значения. Накопление нового опыта и увеличение его массива рано или поздно ставят проблему информационной вместимости субъекта (М.К.Петров), что требует новых способов фрагментации и объединения накопленного опыта, который должен усваивать индивид. В свою очередь, эта потребность стимулирует разработку и применение новых типов кодирования, обеспечивающих дифференциацию и интеграцию программ деятельности, поведения и общения, их передачу от поколения к поколению (М.К.Петров).
Канадский исследователь М.Маклюэн, подчеркивая связь между развитием систем коди-рования социального опыта и ступенями цивилизационного прогресса, выделял в качестве особых этапов дописьменные общества, возникновение письменности, книгопечатание, появление радио и телевидения. Продолжая этот ряд, следует выделить в качестве особого этапа компьютерную стадию развития цивилизации.
Появление новых способов кодирования закрепляет изменения характера коммуникаций и способов включения индивида в социальные связи, а следовательно, участвует в определении тех границ, в которых варьируются те или иные формы социального поведения и деятельности. Напр., вне появления письменности невозможно было бы судопроизводство, опирающееся на кодексы законов; возникновение «компьютерного письма» привело к резкому увеличению доступного ин-дивиду объема «социальной памяти», а компьютерная сеть Internet породила новые, ранее неиз-вестные формы коммуникации.
Развитие общества всегда связано с формированием новых видов деятельности, поведения и общения, что, в свою очередь, предполагает появление соответствующих новых программ, пред-ставленных кодами культуры. В процессе этого развития происходит дифференциация ранее син-кретических программ, возникает сложная координация и субординация новых и традиционных программ.
Выделение самостоятельных областей духовной деятельности привело к генерации новых смыслов и значений, которые стали выступать опосредующими и порождающими структурами по отношению к программам конкретных видов практики (ценностям, санкционирующим тот или иной вид деятельности; целям как предварительным идеальным образам продуктов деятельности; знаниям, навыкам и умениям, которыми должен овладеть субъект, чтобы, воздействуя на преобра-зуемый объект, получить продукт, соответствующий поставленной цели). Исторически возникают различные, относительно самостоятельные сферы духовной культуры – религия, искусство, мо-раль, наука, политическое и правовое сознание и т.д., которые взаимодействуют между собой и оказывают регулирующее воздействие на повседневную жизнь людей.
Т.о., в ходе исторического развития общества постепенно формируется сложная иерархия программ деятельности, поведения и общения, представленных различными социокодами, кото-рые непосредственно или опосредованно управляют поступками и действиями людей.
В сложном исторически развивающемся многообразии над-биологических программ можно выделить три уровня. Первый – это реликтовые программы, осколки прошлых культур, которые живут и в современном мире, оказывая на человека определенное воздействие. Люди часто бессознательно действуют в соответствии с программами поведения, которые сложились еще в первобытную эпоху и которые утратили свою ценность в качестве регулятива, обеспечивающего успех практических действий. Сюда относятся многие суеверия, напр. приметы у русских поморов о том, что половые связи перед выходом на рыбную ловлю могут сделать ее неудачной (пережиток табу первобытной эпохи, реально регулировавших половые отношения общины в период группо-вой семьи, устраняя таким способом столкновения на почве ревности в общине, которые нарушали совместные производственные действия).
Второй уровень – это слой программ поведения, деятельности, общения, которые обеспе-чивают сегодняшнее воспроизводство того или иного типа общества. И наконец, третий уровень культурных феноменов образуют программы социальной жизни, адресованные в будущее. Их культура генерирует за счет внутреннего оперирования знаковыми системами.
Образцами программ будущей деятельности как предпосылкой изменения существующих форм социальной жизни могут служить вырабатываемое в науке теоретическое знание, вызываю-щее перевороты в технике и технологии последующих эпох; идеалы будущего социального устрой-ства, которые еще не стали господствующей идеологией; новые нравственные принципы, возни-кающие в рамках философско-этических учений и часто опережающие свой век, и т.д. Чем дина-мичнее общество, тем большую ценность обретает этот уровень культурного творчества, адресо-ванный к будущему. В современных обществах его динамика во многом обеспечивается деятельно-стью особого социального слоя людей – творческой интеллигенции, которая по своему социально-му предназначению должна постоянно генерировать культурные инновации.
В процессе исторического развития общества и культуры отдельные элементы и «проекты» будущих программ деятельности могут конкретизироваться, видоизменяться и переходить из третьего во второй уровень культурных образований, становясь реальными непосредственными регулятивами новых видов деятельности, поведения и общения, порождая соответствующие изме-нения в жизни общества. В свою очередь программы второго уровня могут утрачивать свою соци-альную ценность и превращаться в реликтовые образования либо вообще выпадать из потока культурной трансляции. Многообразие культурных феноменов всех уровней, несмотря на их ди-намичность и относительную самостоятельность, организовано в целостную систему. Их системо-образующим фактором выступают предельные основания каждой исторически определенной культуры. Они представлены мировоззренческими универсалиями (категориями культуры), кото-рые в своем взаимодействии создают целостный обобщенный образ человеческого мира.
Мировоззренческие универсалии – это категории, которые аккумулируют исторически на-копленный социальный опыт и в системе которых человек определенной культуры оценивает, ос-мысливает и переживает мир, сводит в целостность все явления действительности, попадающие в сферу его опыта. Категориальные структуры, обеспечивающие рубрификацию и систематизацию человеческого опыта, давно изучает философия. Но она исследует их в специфическом виде, как предельные общие понятия. В реальной же жизни культуры они выступают не только как формы рационального мышления, но и как схематизмы, определяющие человеческое восприятие мира, его понимание и переживание. Их не следует отождествлять с философскими категориями, кото-рые возникают как результат рефлексии над универсалиями культуры. Но мировоззренческие универсалии могут функционировать и развиваться и вне философской рефлексии. Они были присущи и тем культурам, в которых не сложились более-менее развитые формы философского знания (Древний Египет, Вавилон и т.п.).
Можно выделить два больших и связанных между собой блока универсалий культуры. К первым относятся категории, которые фиксируют наиболее общие, атрибутивные характеристики объектов, включаемых в человеческую деятельность. Они выступают в качестве базисных структур человеческого сознания и носят универсальный характер, поскольку любые объекты (природные и социальные), в т.ч. и знаковые объекты мышления, могут стать предметами деятельности. Их ат-рибутивные характеристики фиксируются в категориях: «пространство», «время», «движение», «вещь», «отношение», «количество», «качество», «мера», «содержание», «причинность», «слу-чайность», «необходимость» и т.д. Но кроме них в историческом развитии культуры формируются и функционируют особые типы категорий, посредством которых выражены определения человека как субъекта деятельности, структуры его общения, его отношения к другим людям и обществу в целом, к целям и ценностям социальной жизни. Они образуют второй блок универсалий культуры, к которому относятся категории: «человек», «общество», «сознание», «добро», «зло», «красота», «вера», «надежда», «долг», «совесть», «справедливость», «свобода» и т.п. Эти категории фикси-руют в наиболее общей форме исторически накапливаемый опыт включения индивида в систему социальных отношений и коммуникаций. Между указанными блоками универсалий культуры все-гда имеется взаимная корреляция, которая выражает связи между субъект-объектными и субъект-субъектными отношениями человеческой жизнедеятельности. Поэтому универсалии культуры возникают, развиваются и функционируют как целостная система, где каждый элемент прямо или косвенно связан с другими. В системе универсалий культуры выражены наиболее общие представ-ления об основных компонентах и сторонах человеческой жизнедеятельности: о месте человека в мире, о социальных отношениях, духовной жизни и ценностях человеческого мира, о природе и организации ее объектов и т.п. Эти представления выступают в качестве своего рода глубинных программ социальной жизни, которые предопределяют сцепление, воспроизводство и вариации всего многообразия более конкретных программ поведения, общения и деятельности, характерных для определенного типа социальной организации.
В мировоззренческих универсалиях культуры можно выделить своеобразный инвариант, некоторое абстрактное всеобщее содержание, свойственное различным типам культур и образую-щее глубинные структуры человеческого сознания. Но этот слой содержания не существует в чис-том виде сам по себе. Он всегда соединен со специфическими смыслами, присущими культуре ис-торически определенного типа общества, которые выражают особенности способов общения и деятельности людей, хранения и передачи социального опыта, особенности принятой в нем шкалы ценностей.
Именно эти смыслы характеризуют национальные и этнические особенности каждой куль-туры, свойственное ей понимание пространства и времени, добра и зла, жизни и смерти и свойст-венное ей отношение к природе, труду, личности и т.д. Они определяют специфику различных культур. В свою очередь исторически особенное в универсалиях культуры всегда конкретизируется в огромном многообразии групповых и индивидуальных мировосприятий и миропережи-ваний.
По мере исторического развития общества может изменяться не только смысл универсалий культуры, но и сам их набор, организованный в целостную систему. Возникновение новых видов деятельности, поведения и общения может приводить к расщеплению первичных универсалий и формированию новых категорий, которые укореняются в культуре (напр., расщепление характер-ной для архаических обществ категории «любовь-дружба» на две самостоятельные категории, по-явление в российской культуре наряду с категорией «правда» категории «истина»). Конкретные виды культуры отличаются своими основаниями и не всегда можно обнаружить изоморфизм между системами универсалий различных культур. Универсалии культуры одновременно выполняют по меньшей мере три взаимосвязанные функции в человеческой жизнедеятельности. Во-первых, они обеспечивают своеобразную квантификацию и сортировку многообразного, исторически из-менчивого социального опыта. Этот опыт оценивается и рубрифицируется соответственно смыслам универсалий культуры и стягивается в своеобразные кластеры. Благодаря такой «категориальной упаковке» он включается в процесс трансляции и передается от человека к человеку, от одного поколения к другому. Во-вторых, универсалии культуры выступают базисной структурой человеческого сознания в каждую конкретную историческую эпоху. В-третьих, взаимосвязь уни-версалий образует обобщенную картину человеческого мира, то, что принято называть мировоз-зрением эпохи. Эта картина, выражая общие представления о человеке и мире, вводит определен-ную шкалу ценностей, принятую в данном типе культуры, и поэтому определяет не только осмыс-ление, но и эмоциональное переживание мира человеком.
Смыслы универсалий культуры в процессе социализации усваиваются индивидом, опреде-ляя контуры его индивидуального понимания мира, его поступков и действий. На уровне группо-вого и индивидуального сознания смыслы универсалий культуры конкретизируются с учетом групповых и индивидуальных ценностей. Причем даже в устойчивых состояниях социальной жиз-ни универсалии культуры могут допускать очень широкий спектр конкретизаций, дополняться ценностями противоположных по интересам социальных групп и не утрачивать при этом своих основных смыслов. В свою очередь стереотипы группового сознания специфически преломляются в сознании каждого индивида. Люди всегда вкладывают в универсалии культуры свой личностный смысл соответственно накопленному жизненному опыту. В результате в их сознании картина че-ловеческого мира обретает личностную окраску и выступает в качестве индивидуального мировоз-зрения. Существует огромное множество модификаций, которые свойственны каждой домини-рующей в культуре системе мировоззренческих установок. Базисные убеждения и представления могут сочетаться, и часто противоречивым образом, с сугубо личностными ориентациями и ценно-стями, а весь комплекс индивидуальных убеждений может меняться на протяжении жизни инди-вида.
Фундаментальный статус универсалий культуры в человеческом бытии улавливали многие философские учения прошлого. Мир идей Платона, кантовская концепция априорных форм сознания, учение Гегеля о категориях как ступенях развития абсолютной идеи – все это можно ин-терпретировать как своеобразные вехи осмысления свойств и связей универсалий культуры. При-сущий европейской культурной традиции акцент на рациональных способах постижения мира был выражен здесь в форме своеобразной редукции мировоззренческих универсалий к их логико-понятийному аспекту. В дальнейшем развитии западной философии эта односторонность преодо-левалась путем включения в философский анализ понимания и переживания мира как фундамен-тальных характеристик категориальных структур сознания (Ф.Ницше, С.Кьеркегор, М.Хайдеггер).
Для человека, сформированного соответствующей культурой, смыслы ее мировоззренче-ских универсалий чаще всего выступают как нечто само собой разумеющееся, как презумпции, в соответствии с которыми он строит свою жизнедеятельность. Смыслы универсалий культуры, об-разующих в своих связях категориальную модель мира, обнаруживаются во всех областях культуры того или иного исторического типа – в обыденном языке, феноменах нравственного сознания, в философии, религии, художественном освоении мира, функционировании техники, в правовом сознании и политической культуре и т.п. Эта особенность обнаруживалась, хотя и в неадекватной форме, в ряде систем объективного идеализма. Напр., в системе Гегеля категории, выступающие ступенями развития абсолютного духа, затем рассматриваются как определяющие логику развития всех областей духовной жизни общества – религии, философии, искусства, науки, морали, правового сознания и т.п.
Позднее на системообразующую функцию универсалий культуры наталкивались исследо-ватели при выявлении органической целостности культуры. Напр., Шпенглер на многочисленных образцах различных культур отмечал связь, которую он именовал физиогномикой и стилем куль-туры, подчеркивая, что этот стиль проявляется в любом феномене культуры: архитектуре, орна-менте, письме, характере политической и хозяйственной деятельности, в религиозных культах и науке, в музыке и неписанных правилах общения и т.д. Сходную концепцию органической целост-ности культур разрабатывали Малиновский и Радклифф-Браун.
Философы, культурологи, историки при анализе в синхронном срезе различных этапов развития науки, искусства, политического и нравственного сознания и т.д. отмечали резонанс раз-личных сфер культуры в период формирования новых идей, имеющих мировоззренческий смысл (О.Шпенглер, Э.Кассирер, А.Тойнби, А.Ф.Лосев, M.M.Бахтин). Этот резонанс прослеживается как в традиционных культурах, так и в современной, где различные области культуры обладают относительной самостоятельностью. Можно, напр., установить своеобразный резонанс между идеями теории относительности в науке и идеями лингвистического авангарда 70–80-х гг. 19 в. (Й.Винтелер и др.), формированием новой художественной концепции мира в импрессионизме и постимпрессионизме, способами описания и осмысления человеческих ситуаций (напр., отмечен-ные М.Бахтиным особенности «полифонического романа» Ф.М.Достоевского, когда сознание автора, его духовный мир и мировоззренческая концепция не стоят над духовными мирами его героев, как бы со стороны, из абсолютной системы координат описывая их, а сосуществуют с этими мирами и вступают с ними в равноправный диалог).
Преобразование общества и типа цивилизационного развития всегда предполагает изме-нение глубинных жизненных смыслов и ценностей, закрепленных в универсалиях культуры. Пе-реустройство общества всегда связано с революцией в умах, с критикой ранее господствовавших мировоззренческих ориентации и выработкой новых ценностей. Никакие крупные социальные изменения невозможны без изменений в культуре. В качестве социального индивида человек яв-ляется творением культуры. Он становится личностью только благодаря усвоению транслируемого в культуре социального опыта. Такое усвоение осуществляется в процессе социализации, обучения и воспитания. В этом процессе происходит сложная состыковка биологических программ, ха-рактеризующих индивидуальную наследственность, и надбиологических программ общения, по-ведения и деятельности, составляющих своего рода «социальную наследственность».
Действие биологических программ (инстинктов питания, самосохранения, полового ин-стинкта и др.) у человека, прошедшего процесс социализации и воспитания, осуществляется в формах, предписываемых определенной культурой. Многие возможные проявления биологиче-ских программ запрещаются культурой. Эти запреты обладают различной степенью жесткости и могут сопровождаться разными репрессивными санкциями. Культура как бы «табуирует» многие желания и мотивы, связанные со свободным проявлением животных инстинктов, воспитывая и формируя человека с раннего детства. Сложности состыковки биологических и социальных про-грамм человеческой жизнедеятельности порождают многочисленные проблемы социализации и воспитания. В концепции З.Фрейда, и в целом в психоанализе, была выделена особая область таких проблем, связанная с возможностью появления под влиянием запретов культуры психиче-ских травм, подсознательных комплексов и т.д., проявляющихся затем в поступках и действиях людей.
В процессе освоения культуры индивидом и формирования его личности смыслы и значе-ния, представленные социокодами, лишь частично осознаются человеком, а частично он воспри-нимает накопленный социальный опыт бессознательно, ориентируясь на образцы поступков и действий других людей, на предъявляемые ему воспитанием социальные роли. Культура не сво-дится только к состояниям общественного и индивидуального сознания, связанным с актами са-мосознания, но включает в свой состав также социально бессознательное, которое принадлежит не к биологическому, а к социальному наследованию.
Существует достаточно много конкретных регуляторов поведения и общения, не осозна-ваемых людьми, но выступающих как феномены культуры. Напр., в человеческом общении реали-зуется особый культурный код – пространственная дистанция между общающимися индивидами. В разных культурах она различна. У колумбийцев и мексиканцев наиболее комфортная дистанция между двумя индивидами в процессе общения около полуметра, у европейцев и североамерикан-цев она вдвое больше. Иногда при общении представителей европейских и южноамериканских культур возникают недоразумения: один отодвигается, чтобы обрести комфортную дистанцию общения, другой воспринимает это как проявление высокомерия.
Неосознанными могут быть не только отдельные конкретные программы поведения и об-щения, но и базисные смыслы и ценности, выраженные системой мировоззренческих универсалий. Различное понимание добра и зла, справедливости и свободы и т.п. может приводить к различным и даже полярным неосознанным реакциям на одни и те же события у представителей разных культур.
К.Юнг характеризовал бессознательные компоненты фундаментальных ценностей куль-туры как архетипы (бессознательные коллективные переживания), которые могут длительное время существовать как надличностные психические образования, управляющие индивидуальной психикой. Программирование культурой индивидуальной психики обладает различной степенью принудительности в различных типах культуры. В архаических и традиционных обществах боль-шинство программ деятельности, поведения и общения выступают как ритуал и жесткая норма, имеющая принудительный характер предписания. В обществах, принадлежащих к техногенной цивилизации, культура включает значительно большее число регулятивов (см. Цивилиза-ционного развития типы), допускающих вариативность действий и поступков индивидов, их свободу в принятии решений, очерчивая лишь общие рамки, в которых осуществляются вариации деятельности. Исключение составляет культура тоталитарных режимов, поощряющих некоторые технико-технологические инновации и научные разработки (что их отличает от традиционных обществ), но в соединении с жестким контролем со стороны государства социального поведения индивидов. В этом аспекте культура тоталитарных обществ часто воспроизводит традиционалист-ские и даже архаические ритуалы, нацеленные на подавление индивидуальных свобод.
Тип культуры, ее базисные ценности определяют, какие формы солидарности индивидов и их коллективных связей существуют и воспроизводятся в общественной жизни. Базисные ценности, представленные универсалиями культуры, и опирающееся на них многообразие образцов по-ведения, социальных ролей, знаний, норм и т.д., при их усвоении личностью определяют ее само-идентификацию, ее самооценку как принадлежащей к некоторой социальной общности. В эпохи, когда прежняя система базисных ценностей изменяется, возникает проблема идентификации (возникают вопросы: «Кто мы?», «Что нас объединяет?» и т.п.).
Усвоение смыслов и значений кодов культуры всегда связано с активностью индивидов. В процессе обучения они постоянно соотносят транслируемые в культуре программы деятельности, поведения и общения с накопленным индивидуальным опытом и часто варьируют эти программы, вносят в них изменения. Включаясь в те или иные виды деятельности и решая социальные задачи, человек способен изобретать новые образцы, нормы, идеи, верования и т.п., которые могут соот-ветствовать социальным потребностям. В этом случае они могут войти в культуру и начать про-граммировать деятельность других людей. Индивидуальный опыт превращается в социальный, и в культуре появляются новые состояния и феномены, закрепляющие этот опыт. Любые изменения в культуре возникают только благодаря творческой активности личности. Человек, будучи творени-ем культуры, вместе с тем является и ее творцом.
Культура не является застывшим образованием. Она изменчива по своей природе. Но в разных культурах возможности инноваций и творчества различны. В традиционных обществах они значительно меньше, чем в техногенной цивилизации, где в системе мировоззренческих уни-версалий категории новизны и прогресса имеют приоритетную ценность. Творчество, связанное с порождением инноваций, которые нарушают традицию, ограничивается во всех традиционных культурах, но поощряется в современной. В принципе для бытия культуры и общества одинаково важны оба противоположных процесса – традиция и инновация, воспроизводство и творче-ство, как важны наследственность и изменчивость для существования биологических организмов. Культура – это не только творчество, изменяющее жизнь, но и воспроизводство социальной жизни на некоторых устойчивых основаниях. В историческом развитии человечества возникали разные виды обществ (цивилизаций), которым были присущи самобытные культуры. В эпоху, когда существовали только традиционные цивилизации, их взаимодействие было связано с замедленным культурным обменом (диффузия культур), когда заимствование отдельных достижений (знаний, образцов) не затрагивало ядра каждой культуры, представленной системой смыслов ее мировоззренческих универсалий. С возникновением техногенного типа цивилизационного разви-тия и его культурного генотипа – новоевропейской культурной традиции – взаимодействие куль-тур стало интенсивнее. Процессы модернизации, связанные с заимствованием новых технологий, науки, системы образования порождали трансформации фундаментальных ценностей традицион-ных культур. На этом пути были не только издержки, но и достижения. «Золотой век» российской культуры 19 в. был бы невозможен вне модернизационных реформ Петра I: «на реформы Петра I Россия ответила гением Пушкина» (А.И.Герцен). Усилившееся взаимодействие культур порождало достижения, составляющие ядро мировой культуры.
О мировой культуре можно говорить в двух смыслах: как об истории культуры человечест-ва, в которой существовало множество самобытных культурных традиций, лишь часть которых сохранилась в наше время, и как о достижениях, признаваемых различными народами и вклю-чаемые в их культуру (напр., мировое признание творчества Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова, русского искусства и философии «серебряного века», русской науки кон. 19 и 20 в. и т.д., наряду с достижениями культуры европейских стран, Америки, стран Востока и т.д.).
В 19 и особенно в 20 в. культура западной техногенной цивилизации оказала активное од-ностороннее воздействие на традиционные культуры. В самосознании этой цивилизации оно на-ходит обоснование в идее прогресса, представлении о своих ценностях как о более высокой стадии развития. Обратное влияние на нее традиционных культур было незначительным. Ускоренные темпы развития западной техногенной цивилизации, особенно после ее вступления в стадию индустриализма, были связаны с изменениями облика ее культуры. Элитарные сферы культуры, высокая культура, ранее поддерживаемая аристократическим сословием, стала объектом рыноч-ных отношений и вместе с тем своеобразным полигоном поддерживаемых инноваций, где посто-янно идет ускоренный поиск новых средств выражения, форм и стилей (что, впрочем, не привело к исчезновению высоких образцов профессионального творчества и великих произведений куль-туры, которые дали человечеству все предшествующие времена и 19 и 20 в. в т.ч.).
Радикальным изменениям подверглась культура народных масс, которую аристократия обычно расценивала как низкую по сравнению с элитарной культурой (но которая постоянно под-питывала высокое искусство). В эпоху индустриализма зародилась, а в 20 в. бурно развилась мас-совая культура, связанная с преобразованиями повседневной жизни, вызванными урбанизаци-ей, разрушением сословных отношений и общинных связей, становлением гражданского общества, распространением образования. Массовое производство товаров, стандартизация производства и потребления, возникновение индустрии детского воспитания, медицинского обслуживания, досуга превратила массовую культуру в реальный регулятор повседневной жизни широких масс, во многом унифицируя эту жизнь.
Критика западной техногенной цивилизации и происшедших в ходе ее развития изменений в культуре породила тезис об оппозиции культуры и цивилизации. В этот тезис вкладывались разные смыслы. Одним из первых его выдвинул немецкий социолог Ф.Теннис. Он отмечал, что индустриальное общество разрушает традиционалистские отношения людей, основанные на семейно-клановых связях, душевной склонности, сопереживании, заменяя их вещными отношениями и утилитарным расчетом. Традиционалистские связи Теннис рассматривал как ду-ховные, а духовное определял в качестве культуры, противопоставляя ее цивилизации.
Сходную позицию отстаивал Шпенглер, определяя культуру как органическое, творческое духовное в противовес цивилизации как утилитарному, технологическому, материальному. В не-сколько ином аспекте эту точку зрения развивал Г.Маркузе. Критикуя современную цивилизацию за возрастающие масштабы отчуждения, манипуляции сознанием и порождение «одномерного человека» массовой культуры, он проводил различение культуры и цивилизации. Культуру как «духовный праздник» он противопоставлял цивилизации как «унылой повседневности», ориен-тированной на материальную выгоду и достижение материального комфорта. Противопоставление цивилизации и культуры во всех этих концепциях основано на узком понимании культуры как совокупности ценностей высшего духовного творчества и на узком понимании цивилизации как системы различных технологий, повышающих материальное благосостояние людей. Но в более широком смысле, при рассмотрении цивилизаций как различных типов общества, культура и ци-вилизация неразрывны. Каждая цивилизация характеризуется своим типом культуры и свойст-венной ей системой базисных ценностей. Современная техногенная цивилизация не является здесь исключением.
Противопоставление культуры и цивилизации имело тот позитивный аспект, что оно ори-ентировано на критику негативных черт техногенной цивилизации и ее культуры. Критический анализ базисных ценностей этой культуры имеет особое значение в наши дни в связи с поиском путей преодоления глобальных кризисов, порожденных прогрессом техногенной цивилизации в 20 в.
В выработке новых смысложизненных ориентиров и поиске новых стратегий цивилизаци-онного развития важную роль может сыграть диалог культур, использование современной культу-рой достижений традиционных культур. Многообразие культур и их взаимодействие выступает условием их развития. Унификация и уничтожение уничтожение культурного многообразия может приводить к вырождению культур.