10. ТИПЫ МИФОВ: ХТОНИЧЕСКИЕ, КЛАССИЧЕСКИЕ, ЛИТЕ-РАТУРНЫЕ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ

МИФ ПОЛИТИЧЕСКИЙ – превращенная форма политического сознания, в котором знание и понимание фактов политики замещается образами, символами, вымыслами, легендами и верой в них. Ряд признаков роднит политический миф с классическим архаическим мифом: сходная эмоционально-чувственная генетика, заменяющая познание, типология – мифы-легенды (трактовки событий, их причин и роли участников), исторические мифы, мифы-предания (о собы-тиях и подвигах прошлого и их участниках), мифы о героях (политических вождях) и т.д. В отличие от классического политический миф конкретизируется применительно к актуальной политике, включая и его трансцендентные виды (легитимацию политики и власти волей Провидения, народа, историей, их специфическими качествами, как, напр., их особые цели, высшие задачи, мудрость и непогрешимость и т.п.); политический миф рационализируется средствами направленного внушения (пропагандой, содержанием соответствующей идеологии) и самим массовым сознанием, стремящимся воспринимать миф как истину (форма морфологического познания); политический миф может возникать стихийно, как выражение тяги к возвышающей идее, к уте-шению (память о героическом прошлом и др.), но чаще создается и распространяется целенаправ-ленно и используется как эффективное средство политики; такой миф возникает в индивидуальном сознании и затем коллективизируется, превращаясь в факт общественного сознания.
Политический миф может наполняться положительным содержанием, стимулируя необ-ходимые процессы и события (избирательные, правительственные и партийные программы, вера в успех, в реальность планов и т.д.), но может иметь и крайне негативный смысл, насыщаться пред-рассудками и стимулировать самый крайний экстремизм. В этом случае политический миф ис-пользуется как анестезирующее средство: предрассудок легитимирует такой экстремизм (так, миф о расовой исключительности санкционирует расизм и парализует возможный протест против него).
Политический миф так же древен, как сама политика, которую сопровождают мифы о кос-мической природе власти, о народоправии, о подвигах героев, о справедливом монархе, о полити-ческом совершенстве государства и его моральности (см. Платон) и т.д. Весьма богата философ-ская история политического мифа. Известен античный миф о принадлежности власти и права на-роду, распространенный в Средние века виднейшими авторами (см. Фома Ливанский, Марси-лий Падуанский, Дж.Фортескью и др.). Каждая эпоха добавляла новые или обновленные мифы: о монархе – носителе воли народа, наместнике Бога на земле (Р.Филмер), о единственном суверене (см. Ж.Боден), об олицетворении абсолютного духа (Г.В.Ф.Гегель) и т.д.
Заметной вехой стала теория мифов о героях Т.Карлейля («Герои, почитание героев и ге-роическое прошлое». СПб., 1908) и Ж.А. де Гобино, добавившего к мифологии героизма мифо-логию расизма («Эссе о неравенстве рас», тт. 1–4, 1853–55). Политический миф не может быть из-жит какой-либо рационализацией политики, он представляет собой неизбежную составную часть политического сознания и охватывает непознанную и непознаваемую составляющую представле-ний о политике. Тем не менее политический миф 20 в. детерминирован режимом политиче-ским (расцвет политической мифологии при тоталитаризме, когда она становится основным средством политики) и конкретными политическими ситуациями (кризисами, мобилизациями, конфликтами, кампаниями и пр.). Уменьшение роли политического мифа достигается открытой публичной политикой, развитием критического общественного самосознания.
[из другого словаря]
МИФОЛОГИЯ (греч. myphos - сказание и logos - рассказ) - тип функционирования куль-турных программ, предполагающий их некритическое восприятие индивидуальным и массовым сознанием, сакрализацию их содержания и неукоснительность исполнения. Различают: классиче-скую М. как тип культуры, тотально представленный сакрализован-ными программами и бази-рующийся на архаических формах ментальности, и современную М. как феномен, представляю-щий собой вкрапление мифа в немифологическую по своей природе культурную традицию в ре-зультате сознательного рефлексивного целеполагания (социальная М. как вариант политико-идеологической практики). В структуру как классической, так и современной М. входят: 1) консти-тутивная (или информационно-содержательная) составляющая, включающая в себя: а) блок онто-лого-генетический: космогония в классической М. и, соответственно, легендарно-исторический компонент социальной М., представленный сюжетами о становлении соответствующей социальной системы как упорядочивающей космизации предшествующего социального хаоса (например, миф о "происхождении ариев" или "народа-богоносца"); б) блок героико-генетический: классическая теогония и, соответственно, мифы социальной героики (легенды об "отцах-переселенцах", историко-революционный эпос и т.п.); в) блок прогностический: эсхатология в зрелых формах классической М. и утопии или программные модели построения "светлого будущего" - в М. соци-альной; 2) регулятивная составляющая, задающая поведенческие матрицы, парадигмальные уста-новки интерпретации, замкнутый цикл ритмических процедур, структурно организующих кален-дарь (календарные праздники в классической М. и, соответственно, регулярность массовых мани-фестаций и ритмичность са-крализованных идеологических акций - типа партийных съездов - в социальной).
В эволюции классической М. могут быть выделены два этапа: хтоническая М. (греч. chtonos - земля), характерная для периода выделения человека из природы и связанная с аграр-ными культами плодородия; оформляется в эпоху матриархата, центральной мифологемой хтони-ческой М. выступает великая Мать в различных ее этновариантах (Астарта, Рея-Кибела и др.), а также символизирующие природные силы неантропоморфные мифологемы (змеи, чудовища и др.); эпическая М. (греч. epos - слово, сказание), характерная для периода выделения индивида из рода и связанная со знаменующим эпоху патриархата развитием ремесла; в центр мифологической системы выдвигается образ культурного героя или героя-цивилизатора (Гильгамеш, Прометей и др.), осуществляется иерархическая переструктирировка пантеона: верховным богом становится, как правило, громовержец, т.е. персонификатор мужского начала (стрела как фаллический знак в архаических культурах; молния, бьющая в гладь вод, как символ космогонического брака Неба и Земли): Зевс, Перун и др., в то время как мифологема Великой Матери, напротив, диффе-ренцируется и расслаивается на мозаичный набор частных женских богинь: Афина, Афродита, Ар-темида, Гестия и др. Типичным для героического эпоса становится сюжет о герое, побеждающем хтонических чудовищ (змееборческий миф в западной культуре, побеждающий змия Георгий По-бедоносец у славян и т.п.), что символизирует патриархальную доминанту в культуре и вытеснение из зоны аксиологического санкционирования хтонических мифологем. И если в хто-нической М. космогенез интерпретировался как рождение Космоса (миф о сакральном браке: см. Любовь), то в эпосе - как креация ("ремесленные" мифы космотворения). При смене мифологической культуры немифологической классическая архаическая М. не уходит из содержания ментальной традиции, выступая материалом для переосмысления в процессе становления философских форм мышления (см. Античная философия), инструментом символического моделирования, художественной мета-форики и др. Образные системы М. входят в золотой фонд как западной, так и восточной культур, выступая содержательно универсальным и аксиологически общезначимым культурным языком (кодом). Применительно к современной культуре можно говорить как о переосмыслении и новом толковании мифологических образов (Т. Манн, Дж. Джойс, К. Кокто, Г. Вагнер, О. Бердслей, Ф. Марк и др.), так и о сознательном мифотворчестве в искусстве (Ф. Кафка, Г. Маркес, Г. Аполлинер, Ф. Супо, Ж. Жироду, Ж. Ануй, Тол-кин, Кэндзабуро Оэ, Т. Янссон, С. Дали, М. Эрнст и др.). Мифо-творчество функционирует в современной культуре не только как артистический жанр и средство достижения художественной экспрессивности, но и как философско-методологиче-ский прием (см. современные "гносеологические мифы" в структуре научного познания и методологического исследования, функционально изоморфные платоновскому "мифу пещеры" и типологии "идолов" у Ф. Бэкона). Однако, по своим типологическим характеристикам мифотворчество как художест-венный жанр и философский прием, будучи близким к М., тем не менее, не совпадает с ней с точки зрения статуса (ибо лишено ореола сакральности) и способов функционирования в культуре (не воспринимается как информация к исполнению и не сопряжено с ритуалом). Современная культу-ра включает в себя также богатую традицию философии мифа, задавшую в ходе своей эволюции следующие парадигмы истолкования М. как феномена культуры: компаративная - как в смысле сравнительного анализа различных эт-номифологий, стимулированного введением в философский оборот мифологического материала не только индоевропейского региона, но и Америки, Африки, Австралии и Океании, начиная от Ж.Ф. Лафито, так и в смысле типологического сравнения мифа с другими формами культуры и сознания: с детским сознанием (Вико), с поэтическим творчеством (Гер-дер и Шеллинг), со сказкой как инобытием мифа, утратившим связь с ритуалом (братья Я. и В. Гримм) и др.; лингвистическая, центрирующая внимание на соотношении семантики и метафорического строя мифа, рассогласование которых ("стирание" исходного смысла метафор) рассматривалось как основа мифогенеза - миф при этом интерпретировался как "болезнь языка" (А. Кун, В. Шварц, В. Манхорд, М. Мюллер); эволюционистская (или антропологическая), в рамках которой М. трактовалась как "протонаука", перерастаемая современной культурой в зрелых ее формах (Тайлор, Э. Лэнг, Спенсер); ритуалистическая (от Фрезера до кембриджской школы М.), анализирующая М. вне ее семантики и объяснительного потенциала, но только с точки зрения представленных в ней структур ритуальных действий, выступающих модельной матрицей соци-ального поведения (Д. Харрис, Ф.М. Корнфорд, А.Б. Кук, Г. Марри, М. Хокарт, С. Хойман, Г. Хук, Т.Х. Гастер, Э.О. Джеймс); функциональная, рассматривающая миф как механизм воспроизведе-ния культурной традиции и психологической интеграции социума (Малиновский, Радклифф-Браун); аффективно-ассоциативная - в диапазоне от трактовки М. в качестве объективации психи-ческих комплексов и коллективных архетипов бессознательного до усмотрения в М. средства спа-сения от "страха перед историей" (Вунд, Фрейд, Юнг, Дж. Кэмпбелл, Элиаде); социологическая, в рамках которой М. интерпретируется как модель структуры родовой общины, основанная на ха-рактерных для дологического мышления принципах партиципации, негомогенности и анизотроп-ности пространства и времени и т.п. (Дюркгейм, Леви-Брюль); символическая, интерпретирующая М. как замкнутую семиотическую систему, конституирующую символическую модель мира и в этом смысле нуждающуюся в декодировании (от Кассирера до С. Лангер); структуралистская, трактующая М. (при всей ее метафоричности) как логический механизм снятия остроты фунда-ментальных мировоззренческих противоречий: так называемая "логика бриколажа", прием ме-диации как последовательной семантической редукции бинарных оппозиций (Леви-Стросс). Со-циальная М. представляет собой феномен идеологической практики, конституировавшийся в зре-лом виде в 19-20 вв. и представляющий собой сознательно целенаправленную деятельность по ма-нипулированию массовым сознанием посредством специально сформированных для этой цели социальных мифов. Социальная М. включает в себя, таким образом, два необходимых компонента: социальное мифотворчество и адаптацию созданных идеологических мифологем в массовом соз-нании. Основы философской традиции в анализе этой сферы были заложены Шопенгауэром в контексте анализа идеологии в системе отсчета субъекта, чьи усилия и вся воля, которой он наде-лен, направлены на то, чтобы векторно сориентировать и наполнить эту волю сознательным смыс-лом. В интерпретации Ницше идеология как особый тип М. формирует не только "стадные ин-стинкты" массового сознания, но и соответствующий им некритический стиль "рабского мышле-ния". В собственном смысле этого слова традиция философского исследования социальной М. на-чинается с середины 19 в., знаменующейся переносом акцента в философии власти с субъекта вла-стных отношений на так называемый "объект власти", что чрезвычайно актуализирует и фактиче-ски выдвигает на передний план проблематику идеологического воздействия на индивидуальное и массовое сознание, стимулируя исследования в области социальной М. Ж. Сорелем осуществлено рассмотрение социальной М. как базисной структуры идеологизированного (классового) сознания, основанного не на знании, но на вере. Именно в этом, по мнению Сореля, заключается специфика и преимущество социальной М. по отношению к аналогичному идеологическому феномену - утопии: будучи фундирована верой, социальная М. не может быть подвержена рационально-логической препарации и, следовательно, критике. В индивидуальном измерении миф функционирует как психологический императив, инспирирующий социальное действие, в массовом измерении - как интегрирующая сила, вектори-зирующая скалярные состояния толпы. Фундированный анализ социально-мифологических парадигм идеологизированного мышления представлен в концепциях правящей элиты. Так, анализируя мотивы человеческого поведении, Парето дифференцирует "врожденные психологические предиспозиции" (инновационный "инстинкт комбинаций" и дополняющую его тенденцию к "постоянству агрегатов", чувство социальности и потребность индивида реализовать себя в социальном контексте, чувство собственности и сексуальный инстинкт) как реальные движущие импульсы социального действия, с одной стороны, и камуфли-рующие их "деривации" (системы псевдоаргументации и псевдомотивации действия, призванные придать последнему позитивную аксиологическую характеристику, - с другой). По словам Парето, "сущность человека состоит не в разуме, а в способности использовать разум в корыстных целях". В этой системе отсчета социальная М. выступает средством идеологизации и пропаганды, эффек-тивность которого фундирована скрытыми предиспо-зициями массового сознания. Современная философия власти анализирует социальную М. в свете исследования проблемы механизмов фор-мирования социальных иллюзий, разработки конкретных приемов непосредственного целена-правленного воздействия на индивидуальное и массовое сознание посредством как прямой, так и латентной пропаганды, использования возможностей mass-media и multi-media в процессе форми-рования и прививки идеологем социальный М. в массовые стереотипы сознания (X. Шиллер, X. Блю-мер, X. Лассуэлл, Б. Берельсон, Ф. Балле)