36. Новалис о назначении поэта (можно привлечь и др. поэтов на эту тему, но можно и только о Новалисе)
Новалис и Восток
     У представителя немецкого романтизма Йенской школы Новалиса (1772-1801) тема Востока отразилась в незаконченной повести «Ученики в Саисе». Ранняя смерть в 29 лет от туберкулеза помешала закончить задуманное. Повесть была издана после смерти автора в 1802 г.
     Эта повесть – своеобразный диалог учеников и учителя на тему природы, поэзии и назначения поэта. Однако, ни имен, ни дат в повести нет, есть только «здесь и сейчас». Кажется, что автор просто помещает героев в некую реальность. Учитель (за чьей фигурой критики склонны видеть Гёте, потому что его имя упоминается в набросках повести) и его последователи собираются в древнем Саисе, городе на западе дельты Нила. Современное название города Са-эль-Хагар. В 7-6 веке до н.э. во время правления 26 династии фараонов Саис был столицей Египта, и время их правления получило название саисской эпохи. Саис был местом культа богини охоты и войны Нейт, она изображалась в виде коршуна и жука, чем хотели представить в ней мужское и женское начало (на статуях ее была надпись: "Я - все, что было, есть и будет, и ни один смертный не открывал моей одежды"). Кроме того, Саис был важным религиозным и научным центром и славился своей библиотекой. Поэтому Новалис помещает своих героев в глубокую древность. Для него Саис – идеальная школа человечности. Обучение происходит на природе в свободном общении учеников и Учителя, который находится на равной ноге со своими последователями и не возвышается над ними. Ведь жизнь учителя, его мудрость – предмет подражания и восхищения.
          Текст делится на две главы «Ученик» и «Природа», но фабула весьма условна. Предмет повести – спор о соотношении природы и культуры, о возможностях науки в познании природы и мира. Главная идея гласит: лишь поэт – посредник между природой и человечеством. И эта идея по-разному интерпретируется у каждого из учеников.
      Один ученик считает, что «истинная любовь к природе предпочитает прочим ухищрениям поэтическое искусство, в котором дух природы сказывается откровеннее». Он замечает, что уже в начале рода человеческого выделялись племена, которые тонко чувствовали природу и пытались найти первопричину: «денно и нощно в творческих исканиях восстанавливая ее (природы) совершеннейшие прообразы».
     Другой ученик размышляет: «Суть вселенной – мысль…». Но разве можно познать природу мысленно?... «Чувствование – изначальный сокровенный свет…Мысль – всего лишь греза чувствования…Страстный исследователь природы должен преуспеть в добродетели и в трудах, нужно воссоздать лучшее сокровище своей души и тайна природы обнаружиться словно невзначай». К разгадке природы ведет только подвиг добродетели. Только будучи добродетельным можно покорить природу. Такова его мысль.
    Еще какой-нибудь ученик скажет, что «лишь предчувствия поэтов свидетельствуют о том, что сулит человеку природа…поэты насквозь проникнуты человечностью и малейшее побуждение отчетливо в них отражается…Им природа ни в чем не отказывает. Душа природы, недоступная всем остальным, не таится от них, и прибегая к ней они не прогадывают, упоенные всеми усладами Золотого века».
     Голоса учеников сливаются в один голос – автора, высказывающий идею, что действительность постигается не разумом, а чувством. Новалис создает образ идеального поэта: творящего, ищущего, в чем-то наивного, полагающегося только на чувства, но добродетельного и счастливого в своем творчестве.
     Но все же ключевой образ в повести – это образ Девы. В черновом наброске 1798 года «Ученики в Саисе» начинаются такими словами: «Любимец счастья жаждал овладеть несказанной природой. Он искал «таинственную опочивальню», таинственное местопребывание Изиды. Свое отечество и свою возлюбленную покинул он в порыве страсти…Долго длилось его странствие…». Герой долго путешествовал, пока духи ему не указали на путь в святыню, а когда он вошел в дверь, то обнаружил там свое невесту и понял, что находится в собственной спальне…В этом отрывке нетрудно узнать сказку о Гиацинте и Розе, которая будет ключевым моментом в повести. Таким образом, Новалис заявил еще одну тему  –  поиск Вечной женственности.
     Новалис считал, что именно сказка является высей формой поэтического творчества и философской мудрости. Главного героя Новалис называет именем Гиацинта – героем греческого мифа, который изложен в поэме Овидия «Метаморфозы». Это прекрасный юноша, сын царя Спарты. Его красота пленила Аполлона и Зефира. Во время состязаний, диск брошенный Аполлоном, по злому умыслу ревнивого Зефира попал в Гиацинта и убил его, но по воле Аполлона из крови Гиацинта вырос цветок, названный его именем.
     Гиацинт и Роза жили в деревушке по соседству и любили друг друга, но вдруг, после встречи с загадочным чужеземцем, Гиацинта обуяла философская тоска, и он отправился на чужбину на поиски Матери всех вещей. «Везде допытывался он где найти святую богиню (Изиду), но…никто не говорил ничего вразумительного».  Богиня Исида – образец для понимания идеала женственности и материнства. В образе Изиды египтяне олицетворяли и обоготворяли небесную силу плодородия, жену бога земли и влаги Озириса и мать солнечного бога Гора.
     Утомленный долгими и бесплодными поисками, он уснул на лугу возле ручья, и ему приснился сон: грёза, как пишет Новалис, единственная проводница у входа в святая святых. Он попал в прекрасный дворец, вокруг которого цвели незнакомые деревья, звучала чарующая музыка, разливалось небесно-голубое сияние. К нему приблизилась девушка, под тончайшим покрывалом скрывалась его возлюбленная Роза. Такова мировая разгадка. Ответ надо искать в самом близком тебе человеке. Гиацинт отправился в долгое странствие, а ответ находился рядом. Сама Роза, ее любовь к нему и есть мировая тайна. Двустишие в черновике Новалиса гласит: Всё же один приоткрыл покрывало богини Саиса. / Что ж он увидел под ним? – Чудо: себя самого! Нетрудно догадаться, что Новалис, являясь продолжателем Данте и Гете, задал тему вечной женственности в мировой литературе, в частности,  вечная Женственность как Мировая душарусского философа Владимира Соловьева в его поэме «Три свидания» и цикл стихов «К прекрасной даме» Александра Блока.
Фауст: «Вечно женственное влечет нас ввысь».